Как довести стартап до интеграции в большой бизнес, а российскому бизнесу выйти на внешние рынки редакции, рассказал Владимир Демин, руководитель фонда “ВЭБ-инновации”.
– Правительство Российской Федерации всячески поддерживает инновации, технологии. Есть ли понимание конкурентного преимущества, которое Россия может здесь получить? Какие основные векторы развития в этом направлении?
– У России есть большой потенциал для того, чтобы стать одним из ведущих в мире государств в развитии ряда прорывных технологий. Но важно понимать, на чем именно фокусировать свои усилия. Можно пытаться догнать других в цифровых технологиях настоящего, где мы уже серьезно отстали и гонка потребует миллиардных инвестиций, а можно попытаться захватить лидерство в terra incognita – отраслях будущего, где все равны и есть место для качественного скачка.
Это, к примеру, блокчейн, квантовые и конвергентные технологии. Дело в том, что в этих областях пока нет ярко выраженной страны-лидера, и у нас есть шанс выиграть технологическую гонку у конкурентов. А те страны, которые смогут победить в этой гонке, получат шанс конвертировать это лидерство в экономический рост.
Так, перевод государственных услуг на блокчейн может увеличить в несколько раз их эффективность. Активное же внедрение прорывных технологий в экономику может дать двузначные цифры прироста ВВП.
– Как вы считаете, способствует ли существующий российский бизнес-климат развитию инноваций?
– Россия – это огромный рынок, в том числе и для технологических компаний, для многих из них это потенциал для кратного роста. Когда ставка – такой рост бизнеса, то вопрос о том, лучше или хуже в стране бизнес-климат, отходит на второй план. И вот тут наша задача – осуществлять трансфер технологий. То есть чтобы приходя в Россию, инновационные компании локализовывали бы свои технологии, позволяли российским компаниям становиться их технологическими партнерами и перенимать технологии.
– Не так много можно привести примеров успешных российских стартапов, тогда как за рубежом ситуация противоположная. Почему существует такая разница?
– Россия, как и раньше, рождает и выращивает очень много светлых умов с гениальными подчас идеями. Но инфраструктура поддержки инноваторов все еще недостаточно комфортна. Проще говоря, умному, талантливому человеку легче уехать за рубеж и получить там образование, финансирование, партнеров, рынки сбыта, чем остаться в России и испытать все тяготы российского инноватора. Наш Центр вместе с другими институтами развития пытается упростить ему жизнь, но пока факт остается фактом.
Например, на мировом рынке половина криптокомпаний – с российскими корнями. Но они базируются в кантоне Цуг в Швейцарии, в так называемой Криптодолине, или даже в Беларуси. Конечно, хотелось бы, чтобы они оставались в России.
– В России почти 40 институтов развития. В чем вы видите уникальность ВЭБа?
– Говорить за весь Внешэкономбанк было бы неправильным. Что касается Центра цифровых трансформаций, который я возглавляю, то наша задача – помочь бизнесу трансформироваться с помощью цифровых технологий. Сегодня о цифровой трансформации много говорят, но по-прежнему мало кто понимает в этом. Мы – понимаем и готовы не просто поделиться с компаниями своими знаниями, но и помочь им применить эти компетенции на практике.
– Как решить проблему с доведением большинства инновационных решений до реального применения?
– Мы в Центре цифровых трансформаций занимаемся в том числе и именно этим. К нам приходят инноваторы со своими технологическими решениями, мы понимаем, где и какой есть спрос на такие решения и сводим "покупателя" решения с "продавцом". Делаем пилотный проект, и если все "полетело" – его можно масштабировать.
Другое дело, что часто бывает так, что доводить инновационное решение до реального применения бессмысленно или даже вредно. Инновация должна нести не только новизну, но и пользу – увеличение эффективности, сокращение издержек или рост качества.
– С какими проблемами чаще всего сталкиваются начинающие предприниматели, у которых уже есть интересная задумка?
– Ровно то, о чем я сказал выше: интересная задумка – это только первый шаг к продукту. По нашему опыту, большинство таких задумок не выдерживает проверки на эффективность. Доказать, что применение инновации даст искомый экономический эффект, – вот главная проблема, которая обычно стоит перед изобретателем. Доказать, что его идея не просто работает, но и нужна экономике.
– Российским стартаперам, предпринимателям – тем, кто уже находится на определенном этапе, – необходима помощь с выходом на внешние рынки. А среди приоритетов "ВЭБ-Инновации" – содействие российским инновационным компаниям в данном вопросе. Есть ли уже успешные кейсы?
– Говорить об успешном выводе партнеров на мировой рынок пока рано, фонду меньше года. Но есть успешные кейсы, в которых, возможно, в том числе и международное сотрудничество. Это, например, компания ОМК, наш партнер по проекту перевода на блокчейн-систему больницы в Новгороде, это AMJ Group – компания создает блокчейн-систему для мониторинга строительства различных объектов. Или вот компания Joys, сотрудничество с которой позволило нашему фонду первому в России выпустить токены для учета расчетов внутри коммуны.
– Есть ли за рубежом потребность в российских разработках?
– Я скажу по-другому: в России есть разработки в тех областях, на технологии в которых есть спрос за рубежом. Но современный мир сложнее, любой продукт состоит из массы решений, которые были созданы в различных странах. Российским технологиям важно встроиться в эту мировую технологическую цепочку создания стоимости. Ниши для этого есть.
– Можете ли вы дать рекомендации нашим читателям, как и с какими проектами компаниям надо выходить к инвесторам? Что должны знать и уметь компании, которые решили, например, обратиться в Инвестиционный фонд ВЭБа?
– Это не наш профиль: мы не инвестируем, а акселерируем технологии. Наша задача не денег дать, а довести проект до пилота. То есть компания должна приходить к нам уже с минимально жизнеспособным продуктом, а не просто с идеей. Таким компаниям мы готовы помочь найти фирмы или регионы для пилотных проектов.
– Внешэкономбанк активно занимается блокчейном. В каких проектах?
– У нас в Центре цифровых трансформаций есть много различных проектов, связанных с блокчейном. Среди тех, что уже прошли стадию пилота или находятся в пилотном режиме, назову, например, реестр договоров долевого участия в строительстве жилья – совместный проект с Росреестром; с ним же есть проект "Титул" по переводу на блокчейн реестра недвижимости в Москве и регистрации сделок с недвижимостью. Есть региональные проекты по применению блокчейна в здравоохранении (в Великом Новгороде), в социальной помощи населению (в Калининграде), в ЖКХ и управлении муниципальной собственностью (в Чечне).
Но сегодня Центр цифровых трансформаций уже шагнул за рамки только блокчейн-проектов. Так, в наших проектах, объединенных понятием "цифровой банк", есть и технологии искусственного интеллекта, и передачи данных посредством ультразвука, и аналитика больших данных, и многое другое.
– Как можно охарактеризовать нынешнее состояние дел, какие есть ограничения для применения блокчейн-технологий? Ведется работа в части законодательной базы, но глобальные экономические институты категорически против использования криптовалют.
– После ажиотажа в прошлом году в мире наступил период стабилизации курсов криптовалют. Криптовалюты – это часть новой технологической реальности, и сейчас общество постепенно приспосабливается к ней. Процесс обещает быть трудным, но он неотвратим. Другое дело, что прежде, чем криптовалюты начнут завоевывать мир, необходимо будет снять обоснованные опасения, связанные с возможностями их использования в преступных целях: отмывании доходов, финансировании терроризма.
Другая ситуация с блокчейном – нейтральной технологией, которая может обеспечивать работу криптовалюты, а может – обеспечивать, например, работу реестра недвижимости. Каких-то законодательных ограничений на работу этой технологии, насколько я знаю, нигде не вводилось.
– Вы бы посоветовали российскому бизнесу выходить на ICO?
– Сегодня рынок ICO остается довольно активным, несмотря на падение курсов криптовалют. То есть возможности для компаний есть. Другое дело, что пока эта сфера деятельности не описана законодательно, она остается в серой зоне. Это значит, что предприятие само для себя должно решить, готово ли оно нести сопутствующие риски.
– В июле этого года в Центре цифровых трансформаций стартовал ваш проект "Цифровое лето". Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее.
– Цифровое лето – это встречи профессионалов из российских банков с компаниями, успешно работающими в области финансовых технологий, как российскими, так и зарубежными. И мы видим большой интерес банков к данной области. На этих сессиях мы даем возможность банкам, уже столкнувшимися в своей работе с необходимостью цифровой трансформации, посмотреть на решения, которые мы предлагаем им в рамках нашего проекта "Цифровой банк", пообщаться с разработчиками, прикинуть, что из большого набора цифровых финансовых технологий им нужно, а что нет.